Чего ты хочешь? [Трилогия][СИ] - Анатолий Оркас

На следующий день Артемий, как верный поставщик свежих новостей, рассказал гостю, что он натворил. Девочка наступила на змею. И гадюка ее укусила. Благо, рядом находились взрослые, которые немедленно использовали заговоренную ленточку по назначению: перетянули ногу, прижгли ранку угольком... Девочка бегает дальше. На ленточку облизывается все вменяемое население деревни. Но только гадают - будет ли заговор действовать на других, или только на того, кому маг ленту подарил? Артемий с эдакой простотой задал вопрос, ожидая ответа поглядывал на гостя. Марк усмехнулся, и ответил, что не скажет. Потому что если все будут знать - обязательно тем или иным путем подарок у девчонки отберут или сменяют. А он ЕЙ подарил - всем понятно?

После чего все вещи, сделанные руками Марка априори были признаны волшебными, и хозяева всегда спрашивали разрешения, прежде чем что-то взять в руки, или, не дай Бог, переложить с места на место.

Если честно, Марк и сам был готов поверить, если бы не знал абсолютно точно, что никакими магическими силами он (пока) не обладает. И что все произошедшее - счастливая случайность. Но, прикола ради, он напророчил, что девочке теперь гадюк бояться нечего. Каждая следующая змея, которая ее укусит, будет страшна все меньше и меньше. И когда девушка вырастет, она может вообще без ленточки гулять, и укус змеи для нее будет не опаснее укуса пчелы.

Марк ни секунды не сомневался, что так оно и будет, ибо иммунитет - штука загадочная, а здесь про него и слыхом не слыхивали. Но он мысленно посмеивался, когда представлял, как экспериментальная ленточка, вышитая случайно в минуту любопытства будет передаваться из поколения в поколение.

В общем, оставалось только держать марку, и делать вид, что крут немерено.

Ну, и не переусердствовать - маги в этом мире есть, и любой раскроет обман с первого взгляда.

Весна разогналась, и раны зажили настолько, что остались только корявые рубцы на месте укусов. Ребро, вроде бы, тоже срослось правильно, хотя лежать на левом боку было все-таки больно. Разумеется, Учитель его сюда приволок, и оставил в надежных руках. Но кто сказал, что он за ним явится? Марк надеялся, ждал, но... Видимо, у мага были иные заботы или планы. А ждать можно было долго. Но Марк уже усвоил правила игры: Учитель обязательно появится, но на дороге. Значит, пора, пора отправляться дальше. Куда? А какая разница? Перед ним лежал весь мир. И он мог делать в нем все, что захочет.

А чего он хочет?

Хотелось сначала с этим миром познакомиться. Конечно, кое-что он уже видел. Короля. Рудники. Город. Деревни. Драконов - снаружи и изнутри. Однако, сколько же еще чудес здесь? Он не видел магов (кроме Учителя), но про них хотя бы знал. А сколько всего есть такого, про что он даже не слышал?

Ну, и вперед!

И однажды утром он собрался.

Собственно, что было ему собирать? Ни вещей, ни оружия, ни денег у него не было. Вся его немудреная поклажа состояла из вещей, что были на нем, заточенного диска, да непонятной штуковины, которую всучил в горах незнакомец.

Хозяева проводили его на славу. Выдали дорожный мешок, хлеба, сала, козьего сыра, свежей зелени... Фляги под воду не было, но с водой в этих краях неплохо, да и собирался Марк в края обжитые, а не в леса или в пустыню.

Попрощались.

- Куда теперь, господин маг?

- Не знаю. Куда путь приведет.

- Если что - заглядывайте, всегда рады будем!

- Берегите себя, больше драконам себя не скармливайте!

- Хорошо, уговорили.

- В добрый путь!

Марк сидел на арбе (или на телеге? Он не знал разницы, а спрашивать у возницы постеснялся) и смотрел на пыль, которая клубилась позади.

- Вот, я и говорю, что кум мой, ну, который в прошлом месяце с яблони упал, чего его на ту яблоню понесло? - рассказывал возница.

Марк слушал вполуха, отрешенно рассматривая облачка пыли. Арба мерно стучала по дороге, уютно покачивая пассажира, а неспешный рассказ хозяина транспортного средства органично вливался в этот стук.

- Я ему и говорю: ты бы хоть свиным салом спину смазал, свиное сало - оно узавсегда помогает при радикулите....

- Так у него же не радикулит, - рассеяно вмешался Марк.

- И што? Раз при радикулите помогает - так и тут должно помочь. Моей жинке узавсегда помогал. Да и опять же - хуже не будет.

Да, в этом был резон. Марк согласился, и снова уставился на дорогу. Стук колес убаюкивал, напоминал былые поездки на поезде. Марк удивился этой мысли - перестук вагона ничем не напоминал звук арбы на дороге, но вызывал именно эту ассоциацию. Воспоминания почти мертвого прошлого нахлынули, заполнили сознание, вытолкнув даже голос возницы.

Запах сгоревшего угля и чего-то едкого, но еле уловимого, что всегда сопровождало все вокзалы. Голос дикторши, которая вечно произносила отправление поездов так, что невозможно было разобрать слова. Уют мягких диванов, пролетающие за окном огни, вареная картошка с солеными огурчиками - Марк вдруг понял, что картошка - это чуть ли не главное, чего ему не хватает в этом мире. Давно ушедший мир настойчиво стучался сюда, в "сейчас", хвостом втянувшись за Марком в эту реальность....

Хвостом.

Втянувшись.

Марк глядел на облачка пыли за телегой и обдумывал последнюю мысль. Трах-тук-тук-брямц - едет арба по пыльной дороге. Ударит колесико по сухой земле - взлетит в воздух пыль. Клубится, в нос лезет. Проедет арба - уляжется пыль, ждет следующую арбу. А не арба будет, а всадник - так что ж? Точно так же взлетит пыль, полетает серым облачком, и снова ляжет.

Смотрит всадник - та же пыль, куда бы он ни поехал.

Марк смотрел на собственные воспоминания во плоти. Смотрел, и думал, что вот так же и жизнь человеческая - заклубил человек события, натворил делов, и думает, что вот это - вся жизнь его. Смотрит человек в прошлое, радуется, жалеет или переживает из-за него. И думает, что эта пыль - вся жизнь его. Что именно вот эти поступки были когда-то самыми-самыми, или наоборот, вовсе незначимыми, и жаждет повторить что-то, а что-то старается забыть, чтобы никогда не попасться в то же облако пыли...

А дорогу, по которой едет - не видит. Да и то верно - разве в пыли дорогу разглядишь?

Марк повернулся, и стал смотреть на дорогу набегающую. И сразу сменилось восприятие - теперь это была не просто дорога: место, где ездят с удобством. Теперь это было будущее. Вот здесь арба накренится, вот здесь - пыли побольше, сзади облако будет погуще. Здесь возница машинально придержал лошадку, здесь лошадка и сама в сторону свернула - яму обошла. Марк сел боком, глядя то на дорогу спереди, то на пыль сзади.

- И тут пришла бабка с того края деревни, что в прошлом году еще мою корову уморила - и говорит, возьми яблок, натри, да на солнце высуши. И приложи. И все пройдет! И как сказала - так и было. Натерла кума яблок, подсушила, да приложила ему к спине. И што вы думаете? Встал куманек, бегает, как и не падал. Вот ведь, такое средство простое, и перед глазами было, а никто не видел.

"Да - думал Марк - действительно. Такое просто средство. И никто перед глазами его не видит. Не поступки, не события - просто пыль. Да, пыль поднята поступками, но это не сами поступки. Сами поступки - это поступь лошади, несущей своего непутевого всадника от рождения к смерти. А всадник радуется пыли, или огорчается пыли, и вместо того, чтобы придержать лошадь или отойти на обочину - начинает пыль гонять. А как это - отойти на обочину?"

И Марк вдруг понял, что его годовое рабство в руднике - это и был способ остановить пыль. Год жизни прошел, а событий - кот наплакал. И ведь каждый день был занят, а вспомнить - нечего.

Еще раз Марк поблагодарил мысленно Его Величество, и тут же вспомнил "конус причинности".

Да, теперь он понимал это понятие. Чуть-чуть дороги видно впереди, и чуть-чуть видно пыли сзади.

Можно предсказать, какая пыль и когда заклубится - ибо видно дорогу впереди, и видно, как скачет лошадь.

Или как едет арба.

Непонятно только, куда ведет дорога.

Марк еще раз поглядел на лежащий перед лошадью тракт и спросил себя - а куда лежит моя дорога?

И с такой ясностью понял ответ, что даже удивился - как же он сам себя морочил, что не видел его раньше?

И поехал дальше. Пока что дорога и Путь Марка совпадали.

Прошло пять минут, Марк попытался вспомнить что-то очень важное, что он только что знал и помнил, и в борьбе с памятью прошел весь остаток дороги.

Что это было, Марк так и не вспомнил.

Разбойники в этих местах были очень бедные. Обшарив карманы Марка, они не побрезговали мешком с остатки еды и непонятной штуковиной, плащом и поясом с диском. Штаны Марк упросил оставить.

Самое интересное, что ему ни секунды не было страшно. Набить им морду Марк не рискнул. Все-таки валялся в постельке почти три месяца, рудники давно в прошлом, да и дырки все-таки иногда побаливают... И получить ножом под ребра совершенно не улыбалось. Поглядев, как разбойнички скрываются за деревьями, Марк только усмехнулся. Можно было бы выдать заковыристое проклятие, но, во-первых, Марк боялся, что оно не исполнится, а во-вторых - что исполнится. А мало ли, как вернутся однажды брошенные проклятья? Поэтому он благословил разбойничков, хотя, если совсем честно, отнятого было жаль. Но жалость эта была сродни обиде, то есть, десять минут, и забылось. Ничего ценного или невосполнимого в отобранном не было, и, если не считать попранной гордости, он ничего не потерял. В конце концов, цепи надо рвать. Правда, если он собирается провести ночь в комфорте, то придется слегка прибавить шагу. Ибо ночевать в одних штанах в чистом поле (равно как и в глухом лесу) как-то не хотелось.